Розанов В.В. ТРИ ГЛАВНЫЕ ПРИНЦИПА ОБРАЗОВАНИЯ

[rororo4000]

Чото повадился я Розанова почитывать. Зацепили меня "Сумерки образования". Похоже, квадратно-гнездовой метод образования - как противоположность индивидуальному подходу - уже во времена Розанова "принёс свои плоды", не то что "возник". Квадратно-гнездовое образование и воспитание благополучно пережило революции, голодоморы, репрессии, войны и оккупации и всякие прочие развалы СССР-ов. Всё ему нипочём. Причём на Западе в целом та же картина. Как же так?

Основная причина - экономическая: квадратно-гнездовое - по очевидным причинам - дешевле. Существенно менее эффективно, немножко бесчеловечно - но в целом оно свою функцию выполняло. Была ещё борьба с инакомыслием, идеологическое засилье "марксизма-ленинизма", но про неё ничего сейчас не скажу.

Состоятельные граждане (цари-короли-министры-купцы-помещики-бизнесмены) детишечек своих отродясь учили домашними учителями (кроме советского периода) либо репетиторами, т.е. больмень индивидуально подходили, а вот для всех прочих после 1917-го был такой расклад: хоть и без индивидуального подхода, но худо-бедно дети выходят из школы готовыми к работе на заводах либо обучению в ВУЗах. 25-30 человек в классе - это средне-предельная вместимость; больше уж совсем никак, меньше - типа недогружен преподаватель. Не до изысков было то стране, то преподавателям, в общем.

Теперь состоятельных людей множество; нету непреодолимых препятствий перехода ко всяким альтернативным формам и форматам обучения, уж и учителей высококвалифицированных полно, и интернеты даже повсеместно распространились - но нет: жив именно квадратно-гнездовой курилка.

Видимо, дело только в инертности и учителей, и родителей, и образовательной системы; привыкли "вот так" – да и всё, а что можно лучше и – главное – человечнее для ребёнка его учить да воспитывать – тотакэ.

И сам по себе индивидуальный подход гораздо легче декларировать, чем применять, ведь для того, что бы его применять, его ещё надо постичь, верно? Вот спасу-ка я человечество и запощу кусочков из Розанова, чего сам прочитал и типа понял да восхитился. Итак,

ТРИ ГЛАВНЫЕ ПРИНЦИПЫ ОБРАЗОВАНИЯ
(отрывокЪ)

Три принципа образования мне видятся равно нарушенными во всех типах школы, во всех борющихся системах; и от этого нарушения результаты всех их так сомнительны, так горьки для самих образующих, как, без сомнения, они не горьки для сторонних зрителей их усилий, много критикующих, но ни в чем не могущих, не умеющих помочь делу. Эти принципы следующие:

I. Принцип индивидуальности. Он требует, чтобы как в образуемом (ученик), так и в образующем (учебный матерьял) была по возможности сохранена индивидуальность, это драгоценнейшее в человеке и в его творчестве. Это лучшее в них, чрез соприкосновение чего (их обоюдное влияние) и совершается именно образование. Где она не сохранена, подавлена или в пренебрежении, там образования совершенно не происходит - вот моя мысль; только как личность, как этот определенный человек, а не "человек вообще", я могу быть наиболее изобретателен в мыслях, свеж в своих чувствованиях, упорен, тверд в стремлениях. Оставьте во мне "человека вообще", действуйте только на него и только общими же своими сторонами, и вы, наверное, сделаете меня во всем недалеким, ко всему вялым, ни в чем не ярким; незаметно для себя, вы сделаетесь и сами такими же; вы многого еще не забудете, но лучшее в себе потеряете; многому меня обучите, но не пробудите никогда самого во мне лучшего, что уже есть, дремлет, заложено в особенностях моего душевного склада. В противоположность животному, которое всегда есть род, вид, разновидность, - человек есть всегда особенное. "Личность" - вот его высшее, глубочайшее определение; и отвечая этому определению, каков бы ни был тип школы, система образования только та одна будет образовательною, где не будет нарушен этот принцип индивидуальности.

Как это может быть сделано? Что это значит?

Сохраните ребенка как можно долее в семье, поставьте его потом как можно ближе к Церкви - вот требование этого принципа в том, что касается образуемого (ученик): по самой своей природе, семья и Церковь индивидуальны в способах своего воздействия, в своем воззрении на человека - в том, как относятся к нему. Они к этому способны - не по сознанию долга, не по доблести, не потому, что они лучше всего остального: но потому, что внутренни, субъективны, знают лицо в человеке, а не род только, не группы людей. Они в воспитании суть наилучшие. И, в обратность этому, менее всего доверяйте большим, строго организованным, хорошо дисциплинированным школам: что бы они ни дали вам, они отнимут у вас драгоценнейшее, чем то, что вы получите от них.

Не отряхайте с цветов махровости: сведите к minimum'y учебную переработку памятников, доведите до maximum'a их непосредственное изучение - вот требование этого принципа в том, что касается образующего (учебный матерьял). Вместо того, чтобы заучить две страницы о Котошихине и два отрывка из Котошихина, изучите четыре отрывка из него - вот простое и ясное применение этого принципа. Вместо того, чтобы, прочитав 400 стихов из Гомера, и уже начав осваиваться с ним, привыкать к нему, понимать его язык без затруднения, перебегать к Геродоту и так же медленно, крошечными отрывками, его усваивать, как до сих пор и Гомера, - лучше оставьте совсем Геродота и просидите год, полтора года над одним Гомером - вот другое подобное применение этого принципа. Не оставляйте никакого изучения ранее, чем после труда не почувствуете, наконец, и наслаждения, а с ним привязанности, интереса к изучаемому. Наконец, вместо того, чтобы запомнить календарно краткие сведения о всех важных лицах и событиях в истории - без образа и без смысла, узнайте треть, четверть этих лиц и событий в живых образах и с каким-нибудь смыслом - вот третье применение этого принципа. Не удивительно ли, не безумно ли, не развращающе ли, наконец, что ни "Борис Годунов", ни "Скупой рыцарь", ни "Слово о полку Игореве", ни даже само Евангелие и Библия не имеют в современной школе и тени того внимания к себе, какое отдано тысячам страниц дурного текста, неведомо кем и как составленного, о том же Годунове, о том же "Слове", о Евангелии, Библии, о всех предметах мира - текста, изучаемого из строки в строку, из страницы в страницу, и это без какого-либо сомнения для каждого, что здесь нет ничего воспитывающего и образующего.